<< Пономарева Марина. Автобиографический текст: опыт композиционного анализаОдной из задач последней экспедиции была программа, предложенная Т. М. Герасимовой. Мы собирали автобиографии, рассказанные нам жителями Белозерья. Это был наш первый опыт такой работы. Меня в этой работе привлекали проблемы моделирования автобиографического пространства, что предлагает слушателям рассказчик, какие события своей жизни выделяет в рассказе, а что оставляет в стороне, и какими средствами при этом пользуется. Хочу сразу оговориться, что текст автобиографии, о котором я буду говорить, довольно большой по объему (22 страницы печатного текста) и требует детального анализа. Я ограничусь только его композиционным построением. Лидия Михайловна Кирюшина. Родилась в д. Претихе Верхнераменского сельсовета Кубинского района. 1920 г . р. В течение 50 лет живет в Киснеме (Троицкое). Работала акушеркой, заведующей медпунктом. "Медицинский стаж" - 43 года. Пятеро детей. Сейчас живет одна. Второй муж умер больше 10 (около 20) лет назад. Общительна и очень доброжелательна. Села и стала рассказывать про "свою жизнь", как будто заранее приготовилась. Установка собирателя - задавать как можно меньше вопросов (в основном, уточняющего характера). Записано вместе с Полиной Савчиковой. Текст. Текст можно разделить 2 части:
Предметом моего анализа будет первая часть интервью, то, что условно названо выше сюжетным повествованием. Повествование организовано по принципу нанизывания одного за другим событий жизни Лидии Михайловны, строится по хроникальному принципу сочетания эпизодов, начиная с рождения и заканчивая ее сегодняшним днем. В одних случаях события жизни полностью совпадают с тем, что можно назвать тематическими блоками повествования: например, школа, поступление в техникум, сватовство. Эти события располагаются в строго определенной точке временной оси и являются законченными, не имеющими продолжения. Они единократны и служат звеньями в цепи причин и следствий, но сами не развиваются. В других случаях наблюдается следующее: тема развивается во времени и постоянно требует продолжения, корректировки, уточнения. Тематический блок оказывается рассосредоточенным в тексте. Это рассказы о своей семье и работе, к которым Лидия Михайловна постоянно возвращается. Началу непосредственного рассказа Лидии Михайловны предшествует ответ на мой вопрос о ее бабушке: <А вы помните бабушку свою?> Нет, бабушки я не помню. Я помню, как ее хоронили, я сидела, когда везли ее хоронить, я сидела на гробу. Это я запомнила. А личность бабушки я не запомнила. Мне было лет шесть, наверно. <Вы на гробу сидели? И так везли вас?> Вот везли на санях гроб, а я на гробу, помню, сидела. Это я запомнила. <Это значит зимой было?> Зимой, зимой бабушка умерла. Однако тема предков, подсказанная собирателем, может быть, даже навязывающая мое представление о том, с чего должно начинаться автобиографическое повествование, не получила продолжения. Лидия Михайловна отвечает на мой вопрос и только после ее ответа, строго говоря, и начинается повествование Лидии Михайловны о своей жизни. И начинается оно не с рассказа о дедушках и бабушках, а с определения собственного места в семье: Я у мамы была... Я у мамы и у папы - одна. В самом повествовании можно выделить 2 части: 1) от младенчества до первого замужества; 2) "зрелый период": от первого брака до сегодняшнего дня. К первому большому периоду (от младенчества до первого брака) относятся следующие тематические блоки:
Выделение периода сделано по формальному признаку: разворачивание обозначенных тем происходит по одной схеме. Примеры: В школу раньше с восьми лет ходили. Ходили мы в школу. Первые два года у нас в деревне, первую, значит... первые два года, я в своей деревне в школу ходила... После семи классов наши девочки, нас трое девочек из нашей деревни ходили в один класс, а там в другие классы еще ходили, а вот мы трое учились. Девочки написали заявление в Вологду в медицинский техникум заявление. А у меня было не написано. <...> Девки поехали. Я заплакала. А мама говорит: "Поезжай". <...> Я и без заявления и поехала туда, с им вместе, с девочкам, в Вологду. <...> Я экзамены сдала не хуже их. Ну вот меня и приняли учиться. Сначала дается общая, панорамная картина, которая находит свое выражение в и синтаксисе. Например, рассказчик употрбеляет неопределенно-личное предложение - В школу раньше с восьми лет ходили , или начинает рассказ с "они" - После семи классов наши девочки... . Потом фокус сужается и появляется некое "мы": Ходили мы в школу..., ...нас трое девочек из нашей деревни ходили в один класс... . И только потом появляется сам рассказчик: ... первые два года, я в своей деревне в школу ходила ; Я и без заявления и поехала туда, с им вместе, с девочкам, в Вологду. <...> Я экзамены сдала не хуже их. Ну вот меня и приняли учиться. Это движение от общего к частному, конкретному, индивидуальному, от "мы" к "я" прекращается, когда Лидия Михайловна рассказывает об истории своего первого замужества. Причина такого перехода видится мне в следующем. Принадлежность к определенной возрастной, социальной группам, к коллективному детскому, школьному, студенческому "мы" нарушается с возникновением новой роли в новой истории. Смена социального статуса меняет и взгляд на мир. Действующим персонажем становится не "мы", а "я" рассказчика. Я - полюбившая девушка, я - жена, я - мать. ...замкнутые мы какие-то были, мы, деревенские, мы никуда не ходили. И вот я, значит, никуда, и тут приехала, боялась ходить, никуда не ходила. Потом в сельсовете работал парень один, Валентином звали, стал за мной ухаживать. Я боялась ходить. Боялась ходить: пол+, кузница была в поле - боялась, почему-то, не знаю кого, но боялась. Так вот он меня все проводит домой, я жила у хозяйки на квартире, комнаты отдельной не было, жила в общей <..>. Вот дружили-дружили, потом его перевели работать в районный центр. Этого парня. Он сказал: "Будем жениться. Мне одному там скучно будет. Поедем" -"Ну поедем!" /смеется/. Вот я молодая вышла замуж. "Мы" остается там, где Лидия Михайловна является частью коллектива: Я на родильном работала. Рождаемость была большая. Работали мы тогда через сутки. <..> Мы бегали бегом. Бегали бегом. С истории первого замужества начинается вторая часть повествования Лидии Михайловны. В ней можно выделить следующие темы:
Работа является фоном, на котором разворачивается жизнь Лидии Михайловны. Рассказами о работе заполняются временные лакуны между событиями. Но будет неверным сказать, что работа играет роль только жизненного фона. Лидия Михайловна почти на все смотрит сквозь призму своей профессии. Говоря про свою первую беременность: Там родоразрешилась дома почему-то я решилась рожать. <...> Роды у меня протекали нормально. Размеры таза тоже были нормальные. В общем, нормально беременность протекала. И родоразрешилась, все нормально, нормально, вот мальчика родила. Подробно рассказывает про беременность своей дочери. На вопрос о самом счастливом времени в своей жизни отвечает: Самая счастливая минута для меня была, когда роды разрешила, родоразрешается женщина, и на моих руках что-то, что-то... ну... что-то теплое, скользкое, неподвижное оживает на руках, шевелится. Закричит. Это было для меня самый-самый большой праздник. Что человек живой, он у меня на руках <со слезами в голосе и на глазах>, он полезный, он жить будет, что-то полезное будет делать. Вот, вот, что самое радостное было. В разговоре о смерти: Ну смерть без причин не приходит. Причины-то должны какие-то быть. Смерть-то без причин-то не бывает. Ну вот не знаю. То ли... Боюсь я... гипертонического криза боюсь, когда людей парализует в этот момент. Я вот чего боюсь. Если парализует, у нас тут тоже женщину одну парализовало... Вот что я боюсь. Только бы не это. Умереть если без страдания, без мучения - это бы было замечательно бы, очень бы хорошо. Жить-то, собственно говоря, ну, как сказать, должен быть какой-то предел-то. Жить-то, жизнь-то ведь, как говорится, все идет-то по закономерному явлениям. То что у людей <нрзб.> смерть неизбежна. Ну вот. Как ее встретить - вот вопрос. Другие, знаете, как мучаются больные, ведь это страдают как, дак это глаза не глядят. <...> <А самой-то смерти не боитесь?> Нет! Смерти я... Жду смерти. И смерть придет. Но только вот надо еще раз Богу помолиться, чтобы без, умереть без страдания. Рисуя социальное пространство Киснемы, представляет себя в нем через профессию: Так вот сейчас здесь в Киснеме, кто за столом сидит, кто коров доит, кто за рулем машину ведет, кто на тракторе, кто где, ну, как сказать, 85 процентов родились все на мои руки. Вот сейчас которые родились, я начинала работать-то, у этих уже, у этих уже новорожденных теперь свои дети. Свои дети женятся, у них уже дети, уже внуки мои. Вот я настолько здесь давний человек. Героическое прошлое, о котором любят рассказывать и наши дедушки и бабушки, для Лидии Михайловны - это подвиги (без иронии) заведующей медпунктом в Киснеме. Описывая собственные обязанности и профессиональные занятия, Лидия Михайловна пользуется, видимо, неоднократно повторявшимися ею и ставшими уже устойчивыми оборотами. Так, на 6 странице текста читаем: Ну, в общем, в деревне, знаете, медиком все приходилось уметь, надо было все уметь делать. Зуб удалить. Роды принять. Послед отделить. Промежность зашить. Правильно диагноз определить. На странице 13: Чего только не приходилось встретить! <...> Зуб удаляла. Роды принимала. Последы отделяла. Шила. Еще одна устойчивая тема - это тема "семейная". Подробная история первого замужества (прожив с Лидией Михайловной меньше года, ее муж ушел служить в армию, а оттуда попал на войну, где был убит), второе замужество, дети... Коснусь только того, что имеет непосредственное отношение к композиции повествования. Рассказом о своем втором замужестве Лидия Михайловна заканчивает историю о себе. История о себе превращается в историю о своих детях, которая неожиданно заканчивается итогом, подведенным своей работе: Вот старший сын от первого мужа. <...> Этих трое парней. Ну и вот последняя девочка. Любой назвали. Последняя девочка. Вот так все. <...> Вот. Ребята стали расти... Ну во всяком, во всяком случае я всего отработала в медицине, всего 40, 43 года и 4 месяца. Медицинский стаж у меня. Следующее, что мы узнаем, - это история дочери Лидиии Михайловны. Рассказ о себе Лидия Михайловна продолжает рассказом о жизни своей дочери. Первый раз появляясь в повестовании, она выделена среди всех детей Лидии Михайловны - только имя дочери называется рассказчиком: Ну и вот последняя девочка. Любой назвали. События жизни дочери становятся событиями и для Лидии Михайловны. Замечательно то, что Лидия Михайловна. рассказывает о том, в чем не только сама принимала участие, но что входит в сферу ее профессиональных занятий: это тяжелые роды дочери. Одним из приемов, которым пользуется Лидия Михайловна для организации своего повествования, является цитирование. В нескольких случаях она обращается к пословичному фонду, в одном - к романсу. Цитата используется Лидией Михайловной в различных целях.
Завершая свое повествование: Я одна живу. Детки-то приезжают, сын в Череповце есть да дочка в Ярославле да. А во старший-то сын поучился мало. <...> Уехал жить, жить далеко. В Читинской области жил. У сына два сына там, свои семьи. Квартиры все. Город Краснокаменск. Лидия Михайловна вздыхает: О-ой! В общем... В общем... и проговаривает нараспев: Жизнь прошла, обошла стороной. И дальше - обращение к собрателям: Сколько, девочки милые, дорогие, сколько это бабушка пережила в жизни, дак никому не желаю. Столько пережить - ни метром перемерить, ни на весах не перевешать, сколько я пережила всего. Дай Господи уменья, терпенья и здоровья бабке этой. Вот все. Как ваша жизнь, девочки, сложится? Бог знает. У вас. Я с молоду района этого не слыхала, что есть он в свете, этот район. Пришлось жить, вот детей ростить и все. Так что. Строго говоря, это есть конец того, что названо мной сюжетным повествованием. Вторая часть нашей беседы с Лидией Михайловной - это тематические повторы, ответы на вопросы, "случаи" из жизни. Для полного анализа этого автобиографического текста вторая его часть оказывается не менее важной, т. к. именно в ней получают свое развитие темы, наиболее важные для Лидии Михайловны. В качестве примера можно привести историю ее первого замужества, сюжет которой не заканчивается гибелью мужа, а находит свое продолжение в истории писем, пришедших с войны и до сих пор бережно хранимых Лидией Михайловной. Отношения с первым мужем для Лидии Михайловны являются образцом настоящей любви. Она предлагает нам пользоваться ими как примером, мерилом истинности отношений при выборе супруга. Возвращаясь к композиционному построению сюжетного повествования, необходимо отметить, что оно обрамлено вопросами собирателя. О первом уже упоминалось - это вопрос о бабушке Лидии Михайловны. Тема, подсказанная собирателями, не становится началом непосредственного автобиографического рассказа Лидии Михайловны, но является колоритным предисловием к нему. Ответ на вопрос, заданный после "точки", поставленной самой Лидией Михайловной (цитата из романса и комментарий к ней), можно рассматривать в качестве задержанной экспозиции. <Мечтали о чем-нибудь в детстве, в юности?> А мы, в этот, во всяком случае, мама у меня портниха была и были у меня красивые куклы нашиты. Мы в эти куклы играли и все в больницу играли. Кто уколы делает, кто там сидит пишет чего-то. Вот в общем, в общем, в общем. Шили халаты, кукол наряжали в белые халаты. Линейное движение повествования вдруг замыкается и становится кольцевым. Мы возвращаетмся к детству Лидии Михайловны и находим там то, что позволяет интерпретировать ее последующую жизнь. Эта деталь, появившаяся в самом конце повествования, заставляет нас вернуться к его началу и рассмотреть все рассказанное заново, по-другому. Однако сама Лидия Михайловна, как хороший рассказчик, удерживается от дальнейшего комментария, только намекая и задавая направление нашим интерпретациям.
|
|